писем, «работы бездна», сравнив себя при этом с маятником. И действительно, выполняя одновременно сразу несколько заказов, Алексей Викторович мотался из Москвы в Овруч, из Петербурга в Кишинев. А когда география строительства по его проектам расширилась за пределы Российской империи, ему пришлось ехать даже в Италию.

Дело в том, что великая княгиня Елизавета Федоровна, восхитившись щусевским воплощением своей обители, предложила его кандидатуру для проектирования храма и гостиницы (странноприимного дома) для Императорского Православного палестинского общества в итальянском городке Бари на адриатическом побережье. Елизавета Федоровна председательствовала в этом обществе после гибели своего супруга великого князя Сергея Александровича.

Это благотворительное и гуманитарное общество существовало с 1882 года и ставило своей целью осуществление сразу нескольких целей: содействие православному паломничеству на Святую землю, развитие востоковедения и палестиноведения, сотрудничество с ближневосточными странами.

Бари был непременным пунктом посещения паломников из России, поскольку в этом древнем городе в старинной базилике хранились (и по сей день покоятся) мощи Николая Чудотворца — одного из самых почитаемых на Руси святых во все времена. Приезжавшие в древнюю Москву иностранцы называли жителей города «николаитами» по имени иконы святителя Николая Чудотворца, занимавшей почетное место почти в каждом доме. Да и самая старая московская улица — Никольская — не случайно обрела свое название.

Для сбора средств на возведение храма в Бари в мае 1911 года образовали специальный Барградский комитет под высочайшим покровительством императора Николая II, показавшего пример благотворительности и самолично внесшего 10 тысяч рублей. Деятельность комитета направлял известный специалист в области древнерусского искусства князь Алексей Александрович Ширинский-Шихматов.

Деньги собирали по всей стране, для чего по высочайшему повелению два раза в год, в праздники Николы Вешнего и Николы Зимнего во всех российских храмах объявлялись «тарелочные» сборы на храм в Бари.

Активные работы начались в январе 1911 года после покупки участка земли для будущего храма и подворья при нем. Посланник Императорского Православного палестинского общества протоиерей Иоанн Восторгов по возвращении из Бари в Петербург провозгласил: «Да вознесется на дальнем иноверном Западе православный храм с сияющими крестами и куполами!»[89]

В качестве авторов проекта храма рассматривалось несколько кандидатур, в частности архитектора Владимира Александровича Покровского, успевшего побывать на месте строительства и одобрить его, а также Михаила Тимофеевича Преображенского, имеющего опыт постройки церквей в Италии и других странах Европы. Однако честь постройки храма Святителя Николая Чудотворца досталась Щусеву. Предоставим же слово самому зодчему:

«Прежде чем приступить к описанию проекта постройки странноприимницы и церкви во имя свт. Николая Чудотворца в Бари, я скажу несколько слов о причинах, вызвавших мое толкование этого проекта в скромных новгородско-псковских мотивах русской архитектуры.

В настоящее время, когда мы так робеем и боимся всяких диссонансов и „соседств“ в современных постройках, стараясь быть менее заметными или „идти в ногу“ со стоящим рядом, построенным ранее зданием, задача строить русское в Италии, классической стране, казалась бы чем-то варварским.

Если же вглядимся в искусство самой Италии, мы увидим, что вся она полна самых причудливых конгломератов архитектуры. Каждая эпоха вкладывала свое лучшее в общую сокровищницу искусства, то стремясь к роскошному ансамблю, как в площади Св. Петра в Риме, то к конгломерату, как площадь Св. Марка в Венеции. Выбор был свободен и предоставлен артисту, художнику, строителю, который вплетал лишнее звено в общую золотую цепь.

Ту же линию творчества мы наблюдали и в нашем отечественном зодчестве и допетровской эпохи, и после нее. На Дворцовой набережной в Петербурге рядом красуются такие антиподы, как произведения Растрелли и Захарова, и они не только не спорят, но, напротив, дают живую панораму; они согласованны в масштабе, и мы любуемся их гениальным несходством в общем ансамбле.

Итак, суть не в заранее придуманных эстетических и модных рецептах, а в искусстве и вкусе, с которыми художник осуществит мысли и чувства своего времени и сочетает их в общую группу вещей прежних эпох.

Основываясь на такой базе, я принял предложение Высочайше учрежденного Барградского комитета сочинить здание и церковь в Бари в мотивах родной архитектуры, ставшей особенно близкой лицам, любящим нашу церковь, которая так чтит своего святителя Николу.

Эскизы храма во имя святителя Николая Мирликийского и Странноприимного дома в Бари. А. В. Щусев. 1913–1914 гг.

Место комитет приобрел за городом в расстоянии одного километра вдоль дороги, по которой идет трамвай; это плоский сад, покрытый старыми оливками и миндалями. Кругом частные сады с виллами постройки конца XIX века. Моря не видно. Затеять нечто высокое, памфлетное казалось здесь неподходящим, и было решено строить простое, уютное, приспособив русские формы к климату Италии, т. е. сделав веранды и балконы на восток, чтобы вечером можно было отдыхать в приятной прохладе.

Такой же метод был принят и на соседних виллах, из которых некоторые имеют плоскую крышу, оттуда вода стекает в подземную цистерну, так как в городе и его окрестностях нет водопровода, да и вряд ли скоро он будет устроен через дальние горы.

Цистерны — вещь вредная, так как вода способствует малярийным бациллам; крыша у нас использована как помещение для бараков на случай переполнения богомольцами здания, и воду мы с нее решили отвести трубами в отдельно расположенные в саду цементные цистерны; поэтому мы не задавались плоской крышей, рассчитав достаточную площадь под балконы и террасы.

Постройка состоит из церкви с подклетью и 2- и 3-этажного корпуса странноприимницы с подвалами. Сад и ограда разбиваются также по проектам; в глубине двора хозяйственные постройки — сарай, баня и прачечная. Погреба отдельные; под зданием холодный подвал.

Строительный материал — местный камень карпора, ноздреватый и принимающий влагу во время дождливого периода, а потому его придется затереть раствором пуццоланы, на котором ведется вся постройка.

Постройка сдана с подряда с единичных размеров строения. Подрядчик выбран по конкурсу, устроенному в Италии из Петербурга, откуда сметы на итальянском языке (без цен) вместе с чертежами были отправлены итальянским подрядчикам.

Церковь рассчитана на 260 человек; при ней звонница, причем звонить на ней будет разрешено.

Иконостас в церкви состоит из 5 ярусов старинных русских икон (XVI–XVII веков), окованных чеканной, золоченой старым золотом, медью.

Здание странноприимницы заключает следующие помещения: в первом (нижнем) этаже — гостиную, приемную, 3 общие палаты III класса на 26 человек и квартиры священника и смотрителя; во втором (верхнем) этаже — 3 комнаты I класса на 8 человек, 14 комнат II класса на 18 человек и общую столовую; в подвальном этаже, выходящем по главному фасаду, в южной части его — народную трапезную и несколько кладовых для вещей приезжающих паломников; в южном флигеле расположены: кухня с несколькими очагами и водогрейными кубами, умывальные, ванная, бельевая, буфетная, кладовые для провизии, помещения для повара и прислуг, а также одна большая запасная комната для больных паломников. Кроме того, под